Важный и неоднозначный этап в истории монашества Карелии начался в царствование Екатерины II, проводившей секуляризацию собственности черного духовенства. В трудном положении оказались немногочисленные монахи четырех заштатных обителей края, не получивших финансовой поддержки государства.
Важный и неоднозначный этап в истории монашества Карелии начался в царствование Екатерины II, проводившей секуляризацию собственности черного духовенства. Богатые монастыри края потеряли свои земельные вотчины и вошли в так называемые штаты. В трудном положении оказались немногочисленные монахи четырех заштатных обителей края, не получивших финансовой поддержки государства. Все прочие малые монастыри и пустыни были закрыты. К середине 1760-х годов большая их часть уже обезлюдела и, по сути, не действовала.
При Екатерине II в 1764 году была провозглашена секуляризация владений Русской Православной Церкви. Это означало передачу всех имений Святейшего Синода, епархиальных кафедр, монастырей и приходов в полное ведение Коллегии экономии. Самые влиятельные и богатые монастыри вошли в штаты и получили казённое денежное жалованье1. Из бывших вотчин штатным обителям были выделены небольшие огороды и пастбища. «За штатом», другими словами без государственного пособия, оказались мужские монастыри, которые могли бы существовать на «мирское подаяние»2. Прочие «маловотчинные» или безземельные монастыри были упразднены, на их местах создавались приходы3.
Секуляризация имела серьезные негативные последствия для российских монастырей и монашества4. Государственные пособия штатным обителям были несущественны5. Внутренняя монастырская жизнь пришла в упадок: «никогда ещё не было столько бегства монахов из обедневших монастырей и их бродяжничества»6. Вместе с тем, одним из важных значений секуляризации 1764 года стало освобождение монастырских крестьян от крепостного состояния: при Екатерине II их перевели в разряд экономических и обязали платить государству единый подушный налог. Это, по мнению ряда историков, стало прологом к реформе 1861 года7.
Монастыри перед секуляризационной реформой 1764 года
Накануне секуляризации в пределах Олонецкой и Каргопольской викарной епархии находились 42 монастыря (39 мужских и 3 женских)8. Вследствие ужесточения российских законов в отношении монашества многие из них находились в удручающем состоянии9. Их братские общины сильно поредели за последние годы или вовсе отсутствовали. Уже в 1741 году в Андрусовой пустыни «у присмотру церквей» оставались только монастырские служители, присланные из Александро-Свирского монастыря10; в Вашеостровской пустыни никто не жил; в Габановой пустыни оставался последний престарелый монах, а в Сяндемской – два старца. Чуть больше чернецов насчитывалось в Клименецком (2 иеромонаха и 4 монаха), Палеостровском (6 монахов и «белый поп») и Муромском (6 монахов) монастырях. Общину Брусненского Девичьего монастыря составляли настоятельница и одна монахиня. Те захиревшие обители, которые в первой половине XVIII века оказались причислены к более крупным монастырям края, по сути, превращались в их «подсобные хозяйства»11.
Муромский монастырь. Автор картины неизвестен.
Три наиболее значительных монастыря Олонецкой и Каргопольской епархии – Александро-Свирский, Александро-Ошевенский и Девичий Успенский в Каргополе – вошли в штаты и получили казенное жалованье. На «заштатном» положении «безо всякого пособия от правительства» оказались четыре мужских монастыря: Палеостровский, Муромский, Клименецкий и Спасо-Каргопольский. Первые три обители были крупными вотчинниками в крае, а последний монастырь располагался рядом с уездным городом Каргополем, в нем позднее размещалось Каргопольское духовное правление12. В Клименецком монастыре накануне секуляризационной реформы при помощи императрицы Елизаветы Петровны была возведена каменная церковь13. Во второй половине XVIII века заштатные Клименецкий и Муромский монастыри, лишившиеся своих вотчин и какой-либо поддержки государства, не смогли справиться с материальными трудностями и были закрыты14.
Все малые монастыри Карелии по реформе 1764 года были упразднены и преобразованы в сельские приходы. Оставшихся монахов перевели в действовавшие штатные и заштатные обители края. Так, старцы Варлаам и Антоний из Юрьегорского монастыря попали в Клименецкий монастырь15; игумен Тарасий и два чернеца из Задне-Никифоровской пустыни пополнили немногочисленную братскую общину Муромского монастыря16. Из ризниц упраздненных монастырей для нужд викарного епископа Олонецкого и Каргопольского были забраны целые священнические облачения из дорогих импортных тканей, наиболее ценная церковная утварь из серебра, богослужебные книги в хорошем состоянии17. Домашний скот и обветшалые деревянные постройки закрытых монастырей были проданы с торгов «охочим людям».
В храмы закрытых монастырей определялся причт, состоявший из священника и двух причетников. В состав новых «монастырских» приходов должны были войти ближайшие к ним поселения. Многие упраздненные обители, однако, располагались слишком далеко от сел и деревень, поэтому их церкви оставались без прихожан (Задне-Никифоровская, Яшезерская, Сунорецкая пустыни, Брусненский, Муромский и Клименецкий монастыри). Основным источником доходов для клириков «бесприходных» храмов становились земельные участки, выделенные им из прежних монастырских вотчин.
Приходы без крестьянских дворов существовали, как правило, непродолжительный период. Тяжелые материальные условия заставляли причты искать более прибыльные места18. К началу XIX века многие священники перебрались к другим приходским церквам или уже умерли. «Дряхлые» дьячки и пономари доживали свой век в бывших монашеских кельях и пользовались полагавшейся им частью земли. Монастырские храмы, остававшиеся долгое время без «белых попов» и прихожан, а потому потерявшие изначальный смысл своего предназначения, в конце концов приписывались к соседним полноценным приходам19.