Ещё в начале 90-х годов XX века Нильмогуба исчезала с лица земли. Положение дел было настолько безнадёжным, что зашла речь об отключении деревни от электричества. Всё коренным образом изменилось в начале 2000-х годов, когда Нильмогуба пережила своё четвёртое рождение.
Северное сияние на небе над деревней.
Старинная карельская деревня Нильмогуба (другие варианты написания: Нилмогуба, Нильма Губа, Нильмагуба, Нильмо Губа, Нильмо-губа) (карел. Nilmilakši — транслит. Нилмилакши), а для её жителей - просто Нильма, входит в состав Малиновараккского сельского поселения Лоухского района Республики Карелия и располагается на Карельском берегу Белого моря в Чёрной и Яковой губах Кандалакшского залива, в 28 км от трассы Санкт-Петербург — Мурманск.
Ближайшая железнодорожная станция — «Полярный Круг» (24 км). Ближайший крупный населённый пункт — посёлок Чупа (56 км) и одноимённая станция Октябрьской железной дороги. Соседние населённые пункты: деревня Нильмозеро (8 км к югу от Нильмогубы), деревня Чёрная Река (12 км к северо-западу от Нильмогубы, по морю), посёлок Приморский и Беломорская биологическая станция имени Н.А. Перцова (ББС МГУ) (6 км к северо-западу от Нильмогубы, по морю) и посёлок Карельский (28 км к юго-востоку от Нильмогубы, по грунтовой дороге).
Кроме того, в около 6 км км от деревни по морю, за мысом Киндо проходит 66-я параллель — географический Северный полярный круг. На красивых координатах 66º33'44" любят фотографироваться туристы. На территории деревни находится туристический и дайверский центр «Полярный Круг», мини-гостиница «Карельская изба Нильма», хостел «Нильма-рай» («Карелия-рай»), памятник архитектуры – усадьба Г.В. Антоновой 1913 года постройки и деревенское кладбище. Сама деревня входит в состав государственного природного заказника «Полярный Круг», учреждённого Постановлением Совета министров Карельской АССР № 62 от 23 февраля 1990 года.
В 6 км км от деревни по морю, за мысом Киндо проходит 66-я параллель — географический Северный полярный круг.
Деревня располагается в месте слияния реки Нильмы с Белым морем. Устье реки — узкое и длинное, напоминает глотку, которая как бы втягивает в себя море. Отсюда, видимо, и произошло название деревни, от саамского «ниельм», «ньяльм» - «устье», «горло». Если подробно разобрать карельское название Nilmilakši, то получается, что «nilmi» (устье) имеет и другое значение — «узкий», а «lakši» — «залив». Опираясь на известные сегодня значения слов, можно сделать вывод, что Нильмогуба — это Узкий Залив.
К сожалению, широко известна и продолжает распространяться версия о том, что название деревни переводится как «Губа Губа». Эта трактовка является очень грубым переводом, а гости деревни, интересующиеся её историей, озадаченно чешут затылок: «Неужели карелы были настолько недалеки, чтобы придумать такое несуразное название для деревни?». Разумеется, нет. Упрощённая трактовка названия появилась в конце XX века от переселенцев из других регионов, которые в силу отсутствия лингвистического образования и желания разобраться в сути значения слов, стали продвигать в массы именно этот неточный вариант перевода.
Если обратиться к истории топонимии Карелии, то выяснится, что саамские топонимы — наиболее древние. Это первое доказательство того, что Нильмогуба — древнее поселение. Второе подтверждение этому находится в Сотной с книг описи двинян Якима Романова и Никиты Пятутина на волость Кереть, где Нильмогуба впервые упоминается 11 июня 1563 года. Название реке и деревне дали саамы, жившие здесь до 1500-х годов. После того, как саамы были оттеснены дальше на север, освободившаяся территория перешла в руки предприимчивых карел, начавших здесь солеварный промысел.
Во второй половине XX века и в начале XXI века археологами проводились раскопки на территории между деревнями Нильмоозеро и Нильмогуба. Некоторые из найденных поселений датируются энеолитом, что указывает на то, что данная территория осваивалась людьми ещё около 9000 лет назад.
Древняя мудрость гласит, что жизнь подобна волне и имеет свою амплитуду и частоту: есть пики, есть спады, и то же самое можно сказать о любом месте на Земле. Есть периоды расцвета и развития, а есть периоды упадка. В истории Нильмогубы можно выделить несколько таких периодов, не считая эпохи энеолита.
Первый период — 1563 год — расцвет солеварного промысла. Как и в Чупе, в Нильмогубе и в соседней деревне – Чёрной Реке, располагались варницы Соловецкого монастыря. Исторические документы свидетельствуют о том, что уже в XII веке на Белом море была довольно широко развита добыча соли. Известно, что Соловецкому монастырю принадлежало 54 варницы на Беломорье, где было занято больше тысячи рабочих. Монастырь ежегодно продавал от 100 до 140 000 пудов (пуд - 16 кг). Иноки выручали по 15-16 копеек за пуд, и этого с лихвой хватало на покупку хлеба и прочих продуктов, которые невозможно было производить в суровом северном климате. Выварка соли в Нильмогубе продолжалась до конца XVII века.
В XIV-ХV вв. поморские волости были в числе немногих районов, где добывалась соль. С XVI века соль из поморских посадов неизменно фигурирует под названием «поморка» во многих таможенных грамотах. «Поморку» потребляло население всего севера европейской части России, поступала она и в центральные области. Зимой по Поморскому тракту через Онегу на Каргополь тянулись многочисленные обозы с солью для продажи. Во второй половине XVI века у «поморки» появился влиятельный конкурент. С развитием солеварения в Камско-Вычегодском крае, соль подешевела и выварка её на Белом море стала менее выгодной, но продолжалась. Ещё в XVIII веке во времена правления Екатерины II работали поморские варницы, и велась торговля беломорской солью. Добыча соли на Белом море совсем прекратилась к XIX столетию, когда были введены высокие пошлины на лес и акциз на вывариваемую соль, а вывозить соль из-за границы разрешалось беспошлинно. К тому же началась промышленная разработка соляных залежей на южных озёрах России, но не исчезла. Отдельные крестьяне продолжали вываривать «поморку» для себя и частично на продажу.
В годы империалистической и гражданской войн доставка соли с юга прекратилась, и жители Беломорья опять начали добывать её из морской воды. На берегу и островах заработали варницы, напоминая о былом величии «поморки». После окончания гражданской войны снабжение южной солью наладилось и выварка «поморки» прекратилась.
Второй период — 1790-е гг. — времена после церковного раскола, когда деревня стала убежищем для людей, не разделявших позицию патриарха Никона. Движение раскола возникло в России во второй половине XVII века, в 1667 году, как оппозиция реформам и нововведениям патриарха Никона, который хотел устранить разночтения в богослужебных книгах и различия в обрядности. После разгрома в 1676 году известного восстания монахов Соловецкого монастыря, не согласных с «никонианской ересью», последователи старообрядчества ушли от гонений дальше на север, в том числе и в карельские леса. Раскол получил широкое распространение у карел поморов, которые в большинстве своём были старообрядцами. Старообрядцы церковь не посещали, молились дома в отдельных помещениях, часто в чуланах.
Третий период — 1905 год — возрождение деревни карелом Яковом Максимовичем Антоновым, переселившимся с семьёй из деревни Шапкозеро Кестеньгской волости в Нильмогубу. История полна пробелов, и что стало со старообрядцами из Нильмогубы — не известно. Потомки Я.М. Антонова утверждают, что он пришёл «на пустое место». Однако были здесь и слюдяные разработки в XIX веке. В связи с кризисом поземельной общины XIX века возникла потребность в освоении новых земель, и пришло время вспомнить о хорошо забытых заброшенных поселениях. Так, после загадочного исчезновения старообрядцев, Нильмогуба пережила своё третье возрождение.
Есть и версия семьи Павловых, по которой первым в Нильмогубу пришёл их предок — Гаврил Фёдорович Павлов (карел. - Kauro). Он пришёл из Кестеньгской деревни Притчи-остров сначала в деревню Боярскую, где жила его сестра, а оттуда - в деревню Нильмозеро. После женитьбы на уроженке Нильмозера - Марфе Ильиничне Лангуевой, вместе со своей семьёй перебрался в Нильмогубу. Переезд был обусловлен поиском новых земель, способных прокормить его богатое хозяйство: лошадей, коров и оленей. Вопрос о том, когда он построил дом в Нильмогубе так и остаётся невыясненным. Известно, что самый старший его ребёнок родился в 1920 году. Документальных свидетельств о том, что он пришёл в Нильмогубу раньше Антоновых - нет. По свидетельствам старожилов, в Нильмогубу вместе с Яковом Максимовичем Антоновым и его семьёй пришёл старик из деревни Притчи-остров - Филат Иванов.
Позже, во времена СССР, здесь организовали колхоз, а при нём рыбацкую артель. Жизнь в деревне закипела. Добывали ламинарию и рыбу из Белого моря, развивалось животноводство. Одомашненных лесных оленей здесь держали до 1930-х годов, они паслись вместе с коровами и прочей домашней живностью. Деревня процветала до конца 1970-х годов. После упразднения колхоза всю животину забили на мясо, а большая часть жителей разъехалась – кто – куда, в поисках хоть какой-то работы. 90-е годы XX века стали самыми тяжёлыми в новейшей истории деревни.
Четвёртый период — 2000-е гг. — открытие в деревне туристического центра «Полярный Круг». С появлением рабочих мест, популяризацией деревни, и, как следствие, привлечением не только гостей (туристов), но и жителей, деревня начала разрастаться. Границы её сильно изменились за последние двадцать лет. В деревне почти не осталось свободной земли. Ежегодно возводится 2-3 новых дома, в 2017 году проведена вторая электролиния из-за резкого увеличения нагрузки на сеть, в 2016 году реставрирован Нильмоозёрский мост.